Tytéž typické a svérázné úvodní formule nalézáme jak v pohádkách velkoruských, tak v běloruských a též maloruských (ukrajinských), t. j. zapsaných na Ukrajině, ve vlastním smyslu toho slova, ale nikoliv v maloruských povídkách zapsaných za hranicemi někdejší říše ruské. Z těchto příčin nebudeme zvláště probírati úvodní formulky každého toho jednotbvého národního kmene, než shrneme všechny pod jedno záhlaví.

a) Pro ně pro všecky jest příznačné, že se před vlastními povídkami podávaly zvláštní úvodní povídačky, které mají také svůj speciální termin: priskazka neb p r i k a z k a.

Povídka č. 79 ve sbírce Afanasjevově se začíná: Начинается сказка от сивки, от бурки, от вѣщей каурки. Ha морѣ, на окіанѣ, на островѣ на Буянѣ стоит бык печеный, возлѣ него лук толченый; и шли три молодца, зашли да позавтракали, a далыяе идут — по-хваляются, сами собой забавляются: были мы, братцы, y такого то мѣста, наѣдалися пуще, чѣм деревенская баба тѣста! Это при-сказка, сказка будет впереди.

Tuto pohádku sdělil Afanasjevu známý ukrajinský etnograf M. A. Maksimovič. Místo zápisu není udáno. Nepochybúne asi, když ji připíšeme Ukrajincům, některé leksikální zvláštnosti ukrajinské ve velko-ruském texte svědčí pro její ukrajinský původ. Hrinčenko nezná ovšem slova присказка, jako vůbec i slovo сказка jest maloruštině cizí; jest казка, a приказка má podle Hrinčenka jiný význam «поговорка, посло-вица» a «басня».

Téměř zcela stejně se počíná jiná povídka v temže sborníku ě. 165a (II. str. 209): Начинается сказка от сивки, от бурки, от вѣщей каурки. На морѣ — на окіанѣ на островѣ на Буянѣ стоит бык печеный, в заду чеснок толченый; c одного боку-то рѣжь, a c другого макай да ѣшь. Ani původ této povídky není udán.

Povídka z kijevské gub. ve sborníku Cubinského (IL, 322 č. 81) má podobnou pouze počáteční větu tohoto úvodu: Починаетця казка од Білого-перелазка1), од Суса-Бурса, од Коника-Ступака, от Пів-ника-Співака, од Качиці-Плосконосыці, од Поросяты-Пухитчастого.

Bližší jest úvod běloruské pohádky z Novogracl. okr. grodnenské gub. (Afanasjev I. 142 č. 74b): «Неукатором царствѣ и неукатором государствѣ, на мори-океани, на островѣ Буяни стаиць дуб зелёны a под дубом бык печоны, и y яго боку нож точоны: сейчас ножик добываецца — изволь кушаць! И то еще ни казка, только прйказка; a хто мою казку будзе слухаць так тому саболь и куница и прекрасная дзѣвица, сторублеу насвадзьбу, a пяцьдзесяць на прагулянье.»

Jednodušší jest úvod povídky z vjatské gub.: Заводилася y иас скаска от куричей пляски, от свиньёй виноходой. Эта свіінья-вино-хода доброво молодца ис бесѣды выживала. Она от ево сыта пере-бывала. Это не сказка — прискаска. Стану лгать и врать. Штобы не мѣшать! Začína se pak prosaická „bylina" o Aleši Popoviči a Nikitě Dobryniči. M. Колосов, Замѣтки o языкѣ и нар. поэзіи в областп